Владыка Тумана - Страница 8

В этот момент под ногами у них раздался грохот металла. Все переглянулись.

— Ваш отец взялся за дело, — пробормотала Андреа Карвер, допивая кофе.

Алисия принялась меланхолично жевать гренок, а Макс тем временем старался выбросить из головы навязчивую картину: улыбавшийся в тумане шут из сада скульптур протягивает ему руку, выкатив глаза.

Глава 4

Велосипеды, вызволенные Максимилианом Карвером из круга забвения в маленьком гараже, сохранились гораздо лучше, чем ожидал Макс. На самом деле они выглядели так, словно ими почти не пользовались. Вооружившись замшевыми тряпочками и жидкостью для чистки металла, всегда имевшейся в запасе у матери, Макс обнаружил под слоем грязи и плесени настоящие сокровища — отличные велосипеды, сверкавшие новенькой краской. С помощью отца Макс смазал маслом цепи и шестерни, а также накачал колеса.

— Вероятно, придется заменить камеры, — предупредил Максимилиан Карвер, — но ездить уже можно.

Один велосипед был меньше другого, и Макс, пока начищал и смазывал машины, все время спрашивал себя, неужели много лет назад доктор Флейшман купил их, чтобы кататься вместе с Якобом по дороге вдоль моря. Максимилиан Карвер заметил в глазах сына тень смущения и вины.

— Не сомневаюсь, что старому доктору было бы приятно, что ты катаешься на его велосипеде.

— А я сомневаюсь, — пробурчал Макс. — Почему их здесь оставили?

— Плохие воспоминания не нуждаются в подпитке, — пояснил Максимилиан Карвер. — Думаю, велосипедами давно перестали пользоваться. Ну посмотрим, садись. Давай попробуем.

Они вынесли велосипеды на улицу, и Макс отрегулировал высоту сиденья, одновременно проверяя упругость тормозных тросов.

— Надо бы еще смазать тормоза, — высказал он свое мнение.

— Пожалуй, — согласился отец, принимаясь за работу. — Послушай, Макс…

— Да, папа?

— Не изводи себя из-за велосипедов, хорошо? Мы не виноваты в горе, которое постигло несчастных родителей. Наверное, мне вообще не стоило вам рассказывать о той семье, — добавил часовщик с выражением озабоченности на лице.

— Ничего страшного. — Макс вновь нажал на тормоз. — Вот теперь отлично.

— Тогда вперед.

— А ты со мной не поедешь? — спросил мальчик.

— Вечером, если у тебя еще останутся силы, я задам тебе жару. Но в одиннадцать мне нужно встретиться в городе с человеком по имени Фред. Он согласен уступить мне помещение под мастерскую. Нужно подумать о делах.

Максимилиан Карвер начал собирать инструменты и вытирать руки замшей. Макс наблюдал за отцом, пытаясь представить, каким тот был в его возрасте. По укоренившейся семейной традиции считали, что они с отцом очень похожи. Ирина будто бы походила на мать. В сущности, все это было из рода тех благоглупостей, набивших оскомину, которые повторяли из года в год (кудахтая как куры) бабушки, тети и противные кузины, являвшиеся в полном составе на рождественские обеды.

— Макс опять грезит, — с улыбкой заметил Максимилиан Карвер.

— А ты знал, что у леса, за домом, есть сад скульптур? — невольно вырвалось у Макса. Он сам удивился, услышав свой вопрос.

— Думаю, тут масса вещей, которых мы еще не видели. В том же гараже полно коробок и ящиков. А утром я обратил внимание, что подвал похож на музей. По-моему, если мы продадим антиквару весь хлам, собранный в доме, мне не придется открывать часовой магазин. Мы припеваючи проживем на ренту. — Максимилиан Карвер испытующе посмотрел на сына: — Послушай, если ты не сядешь на велосипед, он снова зарастет грязью и превратится в ископаемое.

— Уже сажусь, — ответил Макс, нажимая на педаль велосипеда, который Якоб Флейшман не успел обновить.

Макс покатил к городу по прибрежной дороге. Она тянулась вдоль длинного ряда домов, с виду похожих на новое жилище семейства Карвер, и выходила прямиком к устью небольшой бухты, где располагалась рыбацкая пристань. У старых причалов замерли на якоре всего четыре или пять суденышек. Местная флотилия состояла в основном из небольших деревянных шлюпок, в длину не превышавших четырех метров. С этих лодок рыбаки тралили древними сетями дно на расстоянии ста метров от берега.

На берегу же вокруг причалов ремонтировались лодки и высились штабеля деревянных ящиков местной торговой биржи. Макс успешно выбрался на велосипеде из этого лабиринта. Не спуская глаз с маленького маяка, он вырулил на изогнутый волнорез, полумесяцем обнимавший бухту. Доехав до конца пирса, мальчик остановился и, прислонив велосипед к подножию маяка, сел отдохнуть на одну из каменных глыб, наваленных на внешней стороне дамбы и обточенных прибоем. Отсюда открывался вид на океан, расстилавшийся у ног, словно лучезарное полотнище, без конца и края.

Не прошло и нескольких минут после того, как Макс устроился на краю волнореза, когда на пристани появился второй велосипедист. Высокий худой мальчик, почти юноша (Макс дал бы ему лет шестнадцать-семнадцать) направил велосипед к маяку и поставил его рядом с великом Макса. Потом, неторопливо поправив упавшие на лицо густые волосы, он зашагал туда, где примостился юный Карвер.

— Привет. Это твоя семья поселилась в доме в конце пляжа?

Макс кивнул.

— Меня зовут Макс.

Парень, с бронзовой от солнечного загара кожей и живыми проницательными зелеными глазами, протянул руку:

— Роланд. Добро пожаловать в наш тоскливый город.

Макс улыбнулся и ответил Роланду рукопожатием.

— Ну и как дом? Вам нравится? — спросил новый знакомый.

— Кому как. Отец очарован. А все остальные его восторга не разделяют, — пояснил Макс.